В конце концов говорить, что этот образ вызван удачной игрой актеров и непревзойденным звездным дуэтом, не стоит. Реальность – это занятие проституцией с 14 лет. Толкнуть к этому шагу могут нехватка денег, плохое влияние окружающих или даже собственное желание. У Виктории есть ребенок, нет постоянного мужчины, однако многие постоянные клиенты, которые на этом этапе ее жизни приносят ему заработок. Придя в профессию с 14 лет, ей так и не удалось ее покинуть. Мизерные зарплаты женщин не слишком побуждали к этому.

Я отработала шлюхой 14 или 15 лет, прежде чем начала употреблять наркотики. Но рано или поздно, исчерпав все свои ресурсы, после того как тебя душили подушкой или резали ножом, твоя система нуждается в любом допинге для мужества. Я была шлюхой 25 лет и не видела ни одного способа с этим порвать. Но однажды – это было 1 апреля 1997 и мне было почти 40 – клиент выбросил меня из машины. Мое платье зацепилось за дверь, и он протащил меня шесть кварталов по асфальту. Я содрала всю кожу с одной стороны лица и тела.

Я заработала 400 долларов, но не стала тратиться на такси. Я уехала домой на метро и отдала почти все деньги бабушке, которая не спросила, откуда они у меня появились. На следующей неделе я вернулась на то же место. Бабушка, похоже, была довольна, когда я снова принесла домой деньги. Но на третий раз двое мужчин, угрожая пистолетами, запихали меня в багажник своей машины. Они поступили так потому, что у меня "не было представителя" на той улице, как они это назвали. Но на тот момент я видела лишь немного света в багажнике, а потом снова лицо этих двух мужчин с пистолетами. Сначала меня увезли в открытое поле и там изнасиловали. Затем – в гостиничный номер, где они заперли меня в шкафу.

Все это – типичное поведение сутенеров, цель которого – сломить волю девушки. Меня держали там долгое время. Я умоляла их выпустить меня оттуда, потому что была голодна, но меня выпустили только тогда, когда я согласилась на них работать. Некоторое время, около полугода, они торговали мной, как собственностью. Домой меня не отпускали. Несколько раз я пыталась скрыться, но меня ловили и делали мне очень больно. Позже меня перепродали другим сутенерам.

Дочерей воспитала моя тетя в пригороде, и они выросли отличными людьми. Одна – врач, а вторая работает в уголовной юстиции. Мы с мужем недавно усыновили моего маленького племянника – и вот, вдруг, в 58 лет я стала той мамой, которая болеет за ребенка с футбольных трибун. Итак, я здесь, чтобы сказать вам: даже после такой беды, после таких травм – есть жизнь. Есть жизнь, после того, как тебе говорили, что ты – ничто и никогда никем не станешь, что ты и копейки не стоит. И я имею в виду не какие-то крохи, а большую и полноценную жизнь.

По ее словам, девушки на самом деле не часто обращаются в правоохранительные органы за защитой, поскольку в первую очередь боятся разоблачения того, что занимаются полулегальным для нашей страны бизнесом, а с другой стороны, ни для кого не секрет, что нередко и сами правоохранители. крышуют» этот бизнес.

Я выросла в 1960-е в чикагском Вест-Сайде. Моя мама умерла, когда мне было полгода. Ей было всего шестнадцать, и я так и не узнала, от чего она умерла – бабушка, регулярно заглядывающая в рюмку, не хотела мне говорить. По официальной версии, смерть наступила "по естественным причинам". Я в это не верю. Разве в шестнадцать лет умирают "по естественным причинам"? Меня успокаивает мысль о том, что Бог решил забрать его к себе. Слышала, что она была очень красива и обладала хорошим чувством юмора. Этому я верю, потому что и у меня оно прекрасно.

Я пошла в чикагскую городскую больницу, и меня немедленно отвели в кабинет экстренной помощи. Из-за моего состояния администрация вызвала полицейского. Он взглянул на меня и сказал: "А, я ее знаю! Это шутка. Наверное, она избила какого-то клиента, украла у него деньги, а потом получила по заслугам". Я услышала, как медсестра засмеялась вместе с ним. Они вытолкали меня из кабинета, будто я ничего не стоила и не заслуживала даже первой медицинской помощи. Именно в это время, пока я ждала следующего изменения, чтобы кто-нибудь посмотрел на мои травмы, я начала думать обо всем, что произошло в моей жизни. К тому моменту я всегда имела какое-то представление, что делать, куда идти, как собрать себя вместе. Но вдруг идеи окончились. Помню, я подняла глаза и сказала Богу: "Этим людям ко мне безразлично. Пожалуйста, помоги мне!" Бог ответил очень быстро. Пришла врач, осмотрела меня, оказала помощь и посоветовала обратиться в социальную службу там в больнице. Я знала, что в социальные службы лучше не обращаться, но почему-то пошла. Там мне дали билет на автобус и направили в дом под названием "Генезис". Им руководила прекрасная англичанка Эдвина Гейтли, ставшая моей героиней и учительницей. Это она помогла мне полностью изменить жизнь.

Дочерей воспитала моя тетя в пригороде, и они выросли отличными людьми. Одна – врач, а вторая работает в уголовной юстиции. Мы с мужем недавно усыновили моего маленького племянника – и вот, вдруг, в 58 лет я стала той мамой, которая болеет за ребенка с футбольных трибун. Итак, я здесь, чтобы сказать вам: даже после такой беды, после таких травм – есть жизнь. Есть жизнь, после того, как тебе говорили, что ты – ничто и никогда никем не станешь, что ты и копейки не стоит. И я имею в виду не какие-то крохи, а большую и полноценную жизнь.

По ее словам, девушки на самом деле не часто обращаются в правоохранительные органы за защитой, поскольку в первую очередь боятся разоблачения того, что занимаются полулегальным для нашей страны бизнесом, а с другой стороны, ни для кого не секрет, что нередко и сами правоохранители. крышуют» этот бизнес.